Романтики жестокого века
Когда говорят о пиратстве серьезно без романтических мазков положенных на киношный или книжный холст, то обычно подразумевают историю морских грабежей и смертоубийств, которая была неотъемлемой частью того жестокого времени.
«Жестокий век - жестокие сердца». Действительно нормы морали вполне соответствовали времени. Некоторые пираты 17-18 века не только не осуждались, но и вызывали восхищение у части общества, а скупщики награбленного – предприимчивые люди в духе того времени. И чем больше углубляешься в историю пиратства, тем удивительнее, кажется судьба двух морских романтиков от разбоя, которые не только были «белыми воронами» жестокого века, но, в идеологическом смысле намного опередили и своих современников и даже Великую Французскую революцию, основав в конце 17 века пиратскую республику на Мадагаскаре.
Как известно, многие вещества в природе могут пребывать в нейтральном, не активном состоянии достаточно долгое время и лишь некоторые из них соединяясь, могут образовывать гремучую смесь. Вероятно, такая реакция и произошла в 1690 году, когда волею случая или верховного дирижера, произошло знакомство доминиканского священника Караччиоли и моряка с Французского корабля Миссона. Юный моряк впечатлился умными речами монаха, слывшего «либералом», а тот в свою очередь под влиянием запаха моря сбросил рясу и решил отправиться с новым товарищем в плавание.
«Мы такие разные и все же мы вместе». Для Караччиоли энциклопедиста, знатока литературы, бог отрицал власть королей, неравенство и особенно дисциплину. « Анархия мать порядка» - вполне могло быть его лозунгом. Миссона же, по его собственным словам, интересовала, прежде всего «жизнь полная одних приключений».
Первое же испытание ждало их прямо «за углом» - их «Виктория» подверглась нападению двух пиратских судов. Друзья не только проверили на прочность принятое решение, но и имели возможность проявить большое мужество в абордажном бою. Следующим приключением стал бой с английским «Винчестером». Бой был кровопролитным, и чаша весов уже склонялась в пользу соперника, но в это время удачно пробитый ядром штрафной угодил в крюйт-камеру и счет стал, таким образом, 2:0. Но, к сожалению, такой исход дела лишил их не только законной добычи, но и половины собственного экипажа во главе с офицерами.
Вопреки многократно подтвержденной практике, до анархии дело не дошло. После молитвы по погибшим Караччиоли держал речь. Он заявил экипажу, что свобода человека священна и бог дал ее людям, чтобы они ею пользовались и те, кто за «свободную жизнь»
могут остаться, а остальные сойдут на берег, где пожелают. Все остались, подразумевая под «свободной жизнью» занятие пиратством. Миссон, как самый продвинутый в морском деле стал капитаном, монах - помощником.
Образовалась республика на отдельно взятом корабле. Процесс пошел. Не смотря на то, что на корабле были приняты законы близкие к законам флибустьерским, «веселый Роджер» предложенный экипажем в качестве флага, был решительно отвергнут отцами основателями, как «символ бесчестной и распутной жизни».
Взамен был предложен белый флаг с изображением фигуры свободы и девизом «за бога и свободу». Далее началось первичное накопление капитала. Сподвижники грабили корабли и продавали захваченный товар предприимчивым торговцам без предъявления сертификата происхождения. Девиз «бог и свобода» не исключал другого смысла «жить надо всем». Грабили, правда, с известной долей изящества и благородства – никогда не убивали пленников и не зверствовали, предлагая присоединиться, либо отпускали.
На новую ступеньку своего идеологического развития сообщество поднялось, захватив голландское судно с черными невольниками.
Караччиоли вопреки принятой практике отказался перепродавать живой товар:
-ни один человек не может посягать на свободу другого, и мы добыли свободу не для того чтобы порабощать других. Эти люди, хотя и отличаются цветом кожи, но созданы Богом и наделены разумом как мы.
Удивительно, но им на деле удалось стать антирассистами – негров освободили от цепей, и часть из них пополнила экипаж. Братство становилось разношерстным и разрасталось прямо пропорционально увеличению количества грабежей. В нем теперь были французы, голландцы, гвинейцы, англичане – все те, кого заинтересовали идеалы братства. Обогнув Мыс Бурь, и достигнув Коморских островов, предводители между делом женились, породнившись с представителями местной королевской династии. Затем поборники свободы решили снова уйти в море, оставив на берегу всех желающих и выделив им на обустройство выходное пособие. Достигнув Мадагаскара, они выбрали для строительства колонии бухту Диего Суареш в северной части острова. Бухта оказалась не только красивой, но и удобной с точки зрения обороны.
Приступая к строительству поселения, Миссон обратился к колонистам:
- Национальности не в счет, отныне мы жители города свободы, назовем ее Либерталия, а сами будем называться либерами, что на латыни означает свободные люди.
Сам город был построен из дерева. С соседями завязались мирные отношения, что решило проблему снабжения продовольствием. Спокойная обстановка позволила Миссону вновь отправиться в море на промысел. Вернулся он обратно не только с богатой добычей, но и рекрутировал в свои ряды бывшего пирата, решившего построить в бухте верфь для постройки новых кораблей и ремонта поврежденных. Город тем временем рос, появились ремесла, большинство жителей предпочло сменить абордажный крюк на мотыгу. Анархия – мать порядка перестала быть основополагающим принципом. Реформатор Миссон затеял «перестройку» предложив дать Либерталии законы. От каждых десяти граждан, вне зависимости от национальности выбирался представитель, из которых формировалась ассамблея «для выработки справедливых законов и наибольшего блага коммуны». Коммуна уверенно превращалась, в своем роде, в демократическую республику.
Верховная власть была доверена Миссону, который стал Хранителем, с подтверждением полномочий каждые три года. Караччиоли получил пост Госсекретаря, ну а Тью стал Великим Адмиралом… Какая динамичная эволюция! Либерталия расширялась, рос флот, налаживались связи с американскими торговцами. Поскольку основным занятием Либеров было пиратство, то казна никогда не пустела.
Наша жизнь иногда зависит от мелочей, от закономерных случайностей, или если хотите случайных закономерностей. Теперь можно только гадать, строя модель дальнейшего развития этого удивительного общества, каким оно могло бы стать лет через сто после своего основания. Мы этого уже никогда не узнаем, потому что Либерталия исчезла, где-то между 1715 и 1720 годами, просуществовав немногим более двадцати лет. Их погубила доверчивость по отношению к соседям. Местные аборигены, воспользовавшись очередной экспедицией флотилии Либеров, напали на город, и он исчез в огне и крови. Идеолог Либерталии Карачиолли разделил его участь. Миссон не надолго пережил свое творение, погибнув в кораблекрушении на пути в Америку, куда его уговорил отправиться Тью. Великий Адмирал добрался до Нью-Йорка, и прожил там несколько месяцев в роскоши и популярности. Но даже такая жизнь казалась ему пресной, и однажды он ушел в море, чтобы уже никогда не вернуться.
Алексей Никулин